Дайте адресок экстрасенса...

Анна Степановна выглядит усталой и подавленной. А, казалось бы, все должно быть наоборот — операция удаления злокачественной опухоли прошла успешно, больную уже перевели к нам в отделение восстановительного лечения, значит, дела явно идут на поправку. Еще вчера она улыбалась, а сегодня…

— Александр Шамилевич, уж вы-то наверняка знаете. Шепните, я, честное слово, никому не скажу.

Она замолкает, умоляюще смотрит на меня, и руки беспокойно теребят край одеяла.

— Да о чем вы, Анна Степановна? Успокойтесь!

— Как тут успокоиться! Мне все время кажется, что процесс начинается снова, что нужно опять что-то делать. Но что? Вот я и решила вас попросить: дайте адресок или хотя бы номер его телефона. Говорят, он многих людей своим биополем спас...

Теперь мне все становится понятным: больная просит координаты «всемогущего экстрасенса», способного якобы исцелить от любого недуга.

Ее взгляд заставляет меня задержаться. Я разъясняю пациентке, что так называемые экстрасенсы в большинстве своем в сущности шаманы, особенно в отношении онкологических больных; что в поисках «чудотворца» больные упускают дни и месяцы, так необходимые им для лечения, и что, наконец, сама Анна Степановна на пути к выздоровлению и ей самое время готовиться к возвращений домой, к семье, детям...

Но Анна Степановна меня не слышит. Почему она не верит нам, специалистам онкологического научного центра АМН ? Ответить нетрудно. Она слышала, что какой-то экстрасенс спас кого-то от верной гибели, у кого-то «заглушил» метастазы, кто-то вообще с его помощью забыл о тяжелом недуге. И теперь сама рвется к нему. Скорее всего пациентка считает, что у нас ее неправильно лечили, а раз так (я это хорошо знаю по опыту), то, даже будучи здоровой, начнет искать в себе рецидивы недуга, прислушиваться к покалываниям, потягиваниям, считая их началом новой фазы болезни. Вот тут-то и приведут ее дороги к знахарю...

Для онкологического больного нет большей опасности, чем опасность повстречаться на том или ином этапе лечения со знахарем. Знахарь в онкологии — от безграмотного шамана, лечащего опухоль колодезной водой, до утонченного, обремененного учеными званиями и даже степенями экстрасенса — опасен тем, что последствия такого «лечения» более трагичны, чем в других областях медицины. Наложение рук и коррекция биополя при радикулите, например, не приведут к смерти. Дорогостоящие процедуры для "возвращения молодости", хотя ее и не вернут, но и жизни тоже не угрожают. Особенности и трагизм онкологического заболевания в том и состоят, что без соответствующего своевременного лечения больного в большинстве случаев ждет печальный конец. Так что в онкологии деятельность знахаря, отвлекающего больных на примочки эликсирами, на сеансы коррекции биополя, на устранение влияния космоса, есть не что иное, как преступление.

По моим наблюдениям, около 10% онкологических больных на том или ином этапе лечения обращались к знахарской практике. К счастью, в большинстве случаев параллельно с лечением у врачей-онкологов.

Больная К., женщина средних лет, ведущий конструктор одного из московских НИИ, случайно обнаружила уплотнение в молочной железе. Врачи предложили ей небольшую операцию — секторальную резекцию (удаление части молочной железы). Но пациентка отказалась: подруга познакомила ее с модным экстрасенсом, который стал лечить К. коррекцией ее биополя. Однако, несмотря на упорное "лечение", опухоль продолжала расти, и К. опять обратилась к нам в онкоцентр. Пришлось удалить ей всю молочную железу, а затем проводить длительное комплексное лечение, Можно считать, что К. повезло: многолетние наблюдения свидетельствуют, что она здорова.

Преподавателя университета А. спасти не удалось. Более года она находилась «под наблюдением» кандидата наук (каких именно, А. выяснять не стала). Этот «специалист» пользовал больную «активной водой», которую нужно было брать из какого-то особого колодца под Москвой. И когда родственники заставили наконец А. обратиться к врачу, помочь ей было уже нельзя: слишком запущенной оказалась болезнь.

Если проанализировать предлагаемые доморощенными врачевателями схемы лечения, можно заметить ряд сходных, бросающихся в глаза приемов. Как правило, все они имеют собственную теорию возникновения рака и теорию его лечения. При этом их не смущает отсутствие специального образования (не боги-де горшки обжигают!), они не затрудняют себя доказательствами эффективности применяемых ими методов. Правду сказать, доказательств у этих целителей редко кто требует. В качестве научных предшественников они в лучшем случае ссылаются на неизвестных древневосточных мудрецов. При этом хорошо чувствуют конъюнктуру, используя наиболее модные в данный момент научные концепции.

Набор средств «лечения» зависит от фантазии лекаря: это и сыроедение, и «мертвая и живая вода», «активная вода», траволечение, «коррекция биополя», разнообразные диеты и даже... экскременты человека и животных. Абсурдность и полная научная несостоятельность теоретических концепций и практических действий врачевателей не мешают тем не менее расширению их клиентуры.

Недавно в печати было сообщение о предприимчивой семье, торговавшей эликсирами своего изготовления, якобы рассасывающими опухоль. Здесь даже диагноза не требовалось. Приезжали родственники, платили за «лекарство» и давали его страждущим...

Кто же все-таки обращается к знахарям, берущимся за лечение рака? Неверно думать, что только те, у кого не хватает образования и знаний. Вера в чудесное, атавистические корни мистического мышления достаточно сильны в современном человеке. К тому же шарлатан использует все психологические механизмы этой веры: и многократно усиленные слухи о чудесных исцелениях, и длинные очереди на прием, и соблюдение тайны... А бывает (и нередко), что к шарлатану приводит стремление выполнить свой долг перед близкими. Даже если человек сам не верит в чудеса, для друзей, родных он готов сделать все возможное, чтобы «совесть потом не мучила». И всегда находятся доброхоты, которые, порой из лучших побуждений, предлагают адрес экстрасенса или травника.

Нельзя, однако, отрицать, что некоторые получают облегчение, побывав у такого врачевателя. Если бы это было не так, клиентура модных целителей довольно быстро бы истощилась. В чем же причина? Известный американский ученый И. Солк произнес как-то такую фразу: "Здоровье — это когда человек не ощущает своего тела". С этим нельзя не согласиться: ведь тот, у кого никогда не болел желудок, как правило, не знает, где он в точности расположен. Если такому человеку сказать, что у него увеличена печень, изменена слизистая оболочка желудка, у него и вправду могут появиться неприятные ощущения, причем в той области, где, по мнению пациента, находятся эти органы, часто вопреки их анатомическому расположению.

Этот простой пример подтверждает, что любая болезнь связана не только с реальным, объективным состоянием органов и систем организма, но и с нашими личными представлениями о недуге. Со временем они могут обрастать вполне конкретными ощущениями: зудом, покалыванием и даже болью.

Законы психологического отражения болезни — а именно об этом мы сейчас говорим — изучаются специалистами уже не один десяток лет. И по мере углубления в эту проблему становятся все более очевидными ее актуальность и значимость для практической медицины, в том числе и для онкологии.

Известно, что раковые заболевания внутренних органов нередко субъективно не ощущаются на ранней стадии болезни. Другое дело, когда у человека есть какое-то личное "подозрение на рак». Тогда даже незначительное недомогание, а то и просто физический дискомфорт могут целиком поглотить его внимание и перерасти в изнуряющий стресс.

Так, многие онкологические больные после успешно проведенного лечения любые свои недомогания расценивают как прогрессирование опухоли. Они ежемесячно обращаются в поликлинику с самыми разнообразными жалобами и без специального психотерапевтического лечения не могут избавиться от изматывающих душу страхов.

Представления о своем заболевании, или, как это называют психологи, «внутренняя картина болезни», способны не только формировать жалобы на болезненные ощущения, но и помочь в лечебном процессе. Специалисты давно заметили, что лечение, совпадающее с ожиданиями больного, нередко значительно эффективнее, чем пусть даже объективно более правильное лечение, но к которому пациент относится с сомнением.

Известна врачам и такая закономерность: можно вылечить больного, но если он продолжает считать себя больным, то сохранится основа для болезненных ощущений и они будут появляться вновь и вновь.

Психотерапевтический дар, которым часто обладают шарлатаны от медицины, помогает успокоить больного, внушить ему надежду на выздоровление. При этом любая процедура, скажем, лечение "живой водой» или наложением рук, лишь усиливает эффект психотерапевтического воздействия. Это улучшает психическое состояние пациента, притупляет, а иногда и снимает болевые ощущения, отвлекает внимание от заболевания.

Если больной страдает функциональным расстройством, если он повышенно мнителен, подобная терапия помогает ему. Тем более, что в таких случаях основой неприятных ощущений бывают напряжение и тревога. Поэтому первый же сеанс психотерапии устраняет причину страданий, облегчает состояние. Среди таких людей и черпают экстрасенсы своих «исцеленных" больных. Особенно для них ценны пациенты с истерическим складом. Во-первых, истерия имитирует любые тяжелые соматические заболевания, проходящие бесследно по мановению руки опытного психотерапевта, а во-вторых, в силу личностных черт таких больных — активности, демонстративности, общительности — они хорошая реклама для врачевателя, ищущего признания и популярности.

Но если экстрасенсы все-таки помогают человеку хотя бы на время снять болезненные ощущения, так ли недопустима их деятельность, спросят меня? В том-то и дело, что, временно облегчая состояние человека, они крадут у него это время, возможно, жизненно необходимое ему для исцеления!

К тому же устранение боли и улучшение субъективного самочувствия больного ни в коей мере нельзя считать конечной целью лечения. Это все равно, что назначать анальгин при остром аппендиците вместо того, чтобы сделать больному срочную операцию. Кроме того, знахари не в состоянии правильно оценить объективную опасность заболевания, отличить функциональные расстройства от заболеваний, требующих самых неотложных и кардинальных мер. Ведь боль и дискомфортные ощущения не только неприятны. Они выполняют важную функцию: сигнализируют о неблагополучии в организме. Если к ним не прислушаться и не выяснить вызвавшей их причины, можно заплатить за это не только здоровьем, но и жизнью!

А.Ш. Тхостов, кандидат психологических наук.