Внеочередные парламентские выборы в Украине состоялись. Насколько честными и прозрачными они были - пускай судят политологи и наблюдатели. Речь не об этом. Я хочу рассказать о том, как проходили выборы в прифронтовой зоне. Рассказал мне об избирательном процессе один из председателей участковой избирательной комиссии. Имя его (по понятным причинам) назвать не могу, ведь человеку возвращаться назад, в свой населенный пункт, где половина сознательного мужского населения воюет в ополчении, а половина оставшихся жителей полуразрушенной деревни ругает «киевскую хунту», которая не хочет вовремя выплачивать пенсию и в душе «радуется» (!) очередному обстрелу российских «градов» и «ураганов».
— Почему «радуется»?
— Да потому что практически все проукраинские активисты вынуждены были выехать из населенного пункта из-за репрессий и преследований со стороны сепаратистов, а оставшийся совковый балласт свято верит в «Русь великую», которая вот-вот придет и спасет их от «фашистов». И не беда, что россияне «поливают» свинцом мирные дома, ведь все это делается ради их великого спасения. Российская пропаганда дает свои плоды.
— И что реально видно, откуда идут обстрелы?
— Только идиот может этого не видеть. Все обстрелы ведутся с территории России, ведь нам до границы всего ничего. Вы даже не представляете, что у нас там творится. И хотя сегодня мы вроде как под защитой украинских вооруженных сил, но всех, кто помогает или высказывается в поддержку украинской армии, ждет наказание. Буквально сегодня ночью за поселком ополченцы поймали и расстреляли одного нашего жителя вместе с сыном за то, что они помогали продуктами украинским солдатам. Вот так и живем.
— Как же вы смогли организовать выборы на своем участке?
— Вот так и смогли. Половина членов комиссии вообще не явилась, еле-еле кворум набрали. Остальные работают на свой страх и риск, чтобы лишнюю копейку заработать. Вот приехали сюда, привезли мешок с бюллетенями. Надеемся хоть к завтрашнему утру все сдать. А потом назад возвращаться и неизвестно еще как дома встретят.
— Что могут быть проблемы?
— У нас проблемы каждый день. Мы организовывали выборы в экстремальных условиях. Партии, которые выдвинули своих людей в комиссии, не спешат оплачивать их работу. Зарплату члены комиссии тоже еще не получили, а бензин, чтобы доехать до Сватово, пришлось «выбивать» с боем, ведь мы - один из самых отдаленных районов. Что касается нашей власти, то она самоустранилась от организации выборов.
Председатель сельского совета и его заместитель сбежали еще полгода назад. Сегодня их работу выполняет секретарь совета, да и работой это сложно назвать – представляет подобие легитимной власти для галочки. Поэтому неудивительно, что практически все жители нашего избирательного участка проголосовали за бывшего регионала Голенко и за «Оппозиционный блок». Сплошное зомби и советский менталитет. А что делать, если все прогрессивно думающие давно выехали, спасая свои семьи, а остальные просто не пришли на выборы (явка на нашем участке составила чуть больше 20%), потому что боятся.
— Были ли зафиксированы нарушения избирательного процесса на вашем участке?
— Участок у нас небольшой. Выборы прошли довольно спокойно, но мы все-таки побаивались провокаций. И, несмотря на тревожную обстановку в нашем населенном пункте, результат выборов меня поражает – большинство проголосовало за осколки бывшей Партии регионов. Мотивируют это так: «Они же свои». Да… неисповедимы пути Господни!
Еще бы хотел сказать через вашу газету об очень низкой организации работы Окружной избирательной комиссии в Сватово. Дело даже не в том, что абсолютно нет никаких условий для приехавших членов участковых комиссий с шести районов области. Дело в низкой пропускной способности приема документов членами ОИК №113, что наталкивает на мысль о плохой организации работы. Мы приехали в 8.00 утра, зарегистрировались по очереди 165, но к 16.00 были приняты документы только у 51 участковых комиссий. К пяти часам вечера у нас уже закончились не только деньги, чтобы что-то перекусить, но и всякое терпение. Спасибо Сватовскому городскому голове, что предоставил помещение горсовета для ожидания, ведь на улице минусовая температура. Сколько раз я был в различных избирательных комиссиях, но такого бардака, как сегодня, я не видел. Необходимо было как-то предусмотреть все эти нюансы. Возможно, первыми надо было принимать отдаленные районы, а потом – по месту. Мы сюда ехали ночью и боялись, чтобы не стрельнули, а теперь и назад ночью возвращаться. Ладно, я уже в возрасте, а ведь со мной едут женщины. Неправильно это как-то.
Я все это говорю не для того, чтобы лишний раз пожаловаться, а для того, чтобы в следующий раз все замечания были учтены. Да, до европейских стандартов нам еще очень далеко.
— А как вообще вам живется там, в прифронтовой зоне?
— Как на войне. Очень много разрушенных домов. Свет периодически выключают, газ есть не у всех. У меня дома, например, нет, поэтому пришлось соорудить печку-буржуйку – ведь выживать как-то нужно. Да и сегодня собственная печь надежнее. А вообще ситуация очень сложная как для военных, так и для мирных жителей.
Пенсию пока не платят, хоть вроде бы нас и присоединили к Новоайдарскому району. Все надеются на мир и скорейшее разрешение конфликта. Всем уже надоели бомбежки и убийства. У нас даже братская могила есть. Там все – и погибшие мирные жители, и военные. Все смешалось. Все устали. Не дай Бог вам здесь пережить подобное.
О чем еще можно говорить с человеком, который живет в прифронтовой зоне, имеет собственную жизненную позицию и не боится заявлять о ней открыто. Я чувствовала себя неловко и виновато перед ним за то, что живу в мирном городе, ложусь спать в теплом доме, не слышу выстрелов и взрывов, не боюсь за своих детей. А жизнь людей в прифронтовой зоне кажется нам всем чем-то далеким, не реальным, как в историческом фильме о войне. А ведь все это происходит сегодня совсем рядом…
Наталья Светличная